По-моему, ни для кого уже давно не секрет, что дайвинг — это огромное удовольствие. Но лишь при том условии, что вы прошли соответствующий курс обучения и четко выполняете все правила погружения и, что еще важнее, всплытия. Нарушение элементарных правил безопасности может не только безвозвратно испортить ваш отдых, но и привести к несчастному случаю. Если же вы халатно относитесь к правилам и технике безопасности, результат не заставит себя долго ждать — возможна и боль в ушах, и кровотечение из носа, а уж об азотном наркозе и говорить не приходится.
Но главный враг дайверов — паника. Панике нельзя поддаваться никогда и ни при каких обстоятельствах. Известны случаи, когда человек запутался в зарослях ламинарии, и не смог освободиться лишь потому, что тратил драгоценное время на хаотичный движения, вместо того, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и составить четкий план действий. Таких случаев мало, но все же они имеют место быть.
Некоторые дайверы считают, что если они один раз научились погружаться, то больше учиться нечему. Но уже многие бывалые ныряльщики на своем опыте убедились, что эта позиция неправильная. Дайвинг — этот как раз тот вид спорта, где необходимы постоянные тренировки и повторение изученного. Шлифовка полученный навыков не только поможет всегда поддерживать физическую форму, но и значительно прибавит уверенности в себе и своих силах.
Что касается меня, то я раньше всегда считал купание бесполезным занятием. Плавание в море от буйка до буйка казалось мне неимоверно скучным. Хотелось чего-то более интересного, захватывающего. В общем, меня давно манила глубина. Я стал плавать с маской и трубкой, а позднее добавил и ласты, благодаря которым я мог гораздо лучше и свободнее передвигаться под водой.
Что и говорить — море на глубине, даже небольшой — это совсем другое море. Подводный мир необычайно разнообразен и интересен. А если вода чистая и прозрачная, можно рассмотреть многочисленных морских обитателей. Больше всего существ обитает на дне — чем больше глубина, тем интереснее плавать. Но самый лакомый кусочек для любителей дайвинга — это затонувшие корабли.
Мест, где покоятся эти безмолвные хранители истории, не так уж много. Поэтому, побывать возле одного из них и увидеть своими глазами огромный, старинный корабль считается большим везением. А уж обнаружить самому старое, давно затонувшее судно — вообще мечта любого ныряльщика! Известный исследователь Жак Ив Кусто не раз находил и раскапывал затонувшие корабли.
Один из них — самый известный — испанский галеон «Нуэстра сеньора де ла Консепсьон», который, согласно легенде, был до отказа набит сокровищами. Однако, как оказалось, реальность часто сильно отличается от фантазий, и Кусто к своему большому сожалению не нашел никакого клада. Но все равно, раскопки такого рода — это прекрасный опыт, к тому же он вносит значительный вклад в развитие подводной археологии.
Мне повезло — я погружался с аквалангом, что само по себе большое удовольствие. Но еще мне посчастливилось опуститься на место крушения старейшего торгового судна, примерно 12-13 века. Судно было частично раскопано — был снят только верхний слой грунта. Там мы нашли остатки старинной посуды — амфор. Местные говорят, что их находили и раньше в этой бухте. Туристы рассказывали, что в Пиратской бухте покоится много сокровищ, затопленных пиратами много веков назад. Может, это всего лишь легенда, но я все равно безумно рад, что мне представился случай прикоснуться к этой истории.
Начальник этой археологической раскопки — его звали Сергей — рассказал мне, что точно вычислить возраст затонувшего корабля, его ориентацию и принадлежность на данный момент невозможно. Но есть примерная версия случившейся тогда трагедии. Так вот, считается, что несколько столетий назад уровень моря был ниже, чем в наши дни, примерно на шесть метров. А значит, и конфигурация линии берега была другой. Корабль потерял направление во время сильного дождя или тумана из-за плохой видимости.
Судно столкнулось с мысом, но сильная волна оттащила его далеко от берега, где корабль и затонул. На дне археологи и по сей день находят амфоры, которые, вероятно, рассыпались по дну при крушении. Кстати, эти глиняные сосуды очень большого размеры — большая часть из них в то время использовалась для хранения вина и масла. Говорят, была найдена посуда и меньшего размера, но мне не довелось ее увидеть.
Итак, мы готовимся к очередному погружению. Мы выбрали самое удачное для этого время — одиннадцать часов утра. В это время солнце светит наиболее ярко, и солнечные лучи проникают глубоко в толщу воды, прекрасно улучшая видимость. К тому же, солнечная погода заметно поднимает настроение. Нырять при ярком солнце — это совсем не то, что в хмурую погоду. Когда небо сплошь затянуто тучами, и вода кажется мутно-серой, такой неприятной, что совершенно не хочется погружаться в нее.
После получения короткого инструктажа о правилах погружения и поведения под водой, повторения сигнальных знаков, которыми мы должны обмениваться с партнером, я незамедлительно прыгнул в воду. По указанию инструктора, я немного поплавал с трубкой, чтобы привыкнуть. Потом взял загубник. Вообще, плавать с аквалангом оказалось для меня довольно непривычно. При вдохе воздух моментально заполнял мои легкие, так, что грудная клетка просто раздувалась. Но, спустя время, я смог привыкнуть к этому и выровнять дыхание.
Однако тогда меня настигла другая напасть — давление на уши. На глубине около восьми метров мне стало плохо — уши пронизывала острая боль. Голова болела, ныла и разрывалась на тысячи маленьких кусочков. Хорошо, что мой напарник подсказал, что надо просто совершить продувку. Так называется специальное упражнение для выравнивания давления в слуховом аппарате — нужно зажать нос и попытаться выдохнуть воздух через уши. Кстати, много новичков получают из-за давления кессонную болезнь. Если в этот момент поддаться панике и начать резко всплывать на поверхность, риск получить осложнения сильно увеличивается.
Итак, я на пару с опытным инструктором по дайвингу нахожусь в глубине Зелёной бухты Нового Света над местом кораблекрушения, на расстоянии примерно пятьдесят метров от берега. Старательно выровняв движения и нормализовав свое дыхание, я опустился на дно. Следуя за своим проводником, я подплыл к месту раскопок. Здесь уже вовсю работали подводные археологи. Рядом лежали части амфор непонятной формы. Археологи аккуратно укладывали их на специальные квадратные поддоны и тщательно привязывали, чтобы поднять на поверхность в таком виде, каком они были обнаружены.
Потом мы двинулись на территорию, где раскопки еще не начинались. Остатки огромных амфор попадались все реже, к тому же многие были зарыты в ил, а не лежали на поверхности. Я потянул за один, как я думал, небольшой осколок. Он оказался больше, чем мне казалось, и я даже не смог справиться с ним. Напарник помог мне его откопать, подняв при этом всю муть со дна. Мы принялись разгонять ее, обмахивая этим большим курком, и только потом смогли рассмотреть свою находку. Это был обломок диаметром примерно пятьдесят сантиметров, почти плоским и немного кривым.
Осмотревшись, мы обнаружили вокруг еще много таких осколков. Откопав еще небольшое донышко от такой же амфоры, мы направились к границе участка. Раскапывать старинные части посуды оказалось ужасно интересно — нам даже не хотелось отрываться от этого увлекательного занятия. Но воздух в баллонах неумолимо заканчивался, и нам нужно было начинать подниматься на поверхность.
Тут надо отметить, что граница — это просто условное обозначение. На самом деле, территория подводных археологических раскопок была отгорожена небольшими буйками, соединенными между собой. Аквалангисты, участвующие в раскопках, ориентировались под водой только по своему компасу. Проплыв еще дальше, мы заметили, что ровное песчаное дно сменилось зарослями.
Тут, среди водорослей, я вдруг увидел небольшого краба. Недолго думая, я решил поймать его. Это совсем нетрудно сделать — главное, действовать быстро и решительно. Нужно одной рукой прижать ему панцирь, а другой резко схватить его по бокам. Бояться совершено нечего — клешни краба не могут оторвать пальцы человека, ну разве что немного поцарапает.
После того, как я закончил бороться с крабом, напарник показал мне на что-то черное впереди. Приглядевшись, мы поняли, что перед нами скорпена — опасная, но, говорят, очень вкусная рыба — в приготовленном виде, разумеется. Она замерла и смотрела на нас своими огромными выпученными глазами. Тут я взял своего краба и протянул ей. Мне повезло — рыба вдруг сделала резкое движение и скрылась в толще воды.
Наши баллоны к тому времени стали значительно легче, и нас начало тянуть наверх. Мы начинаем всплытие. Подъем — это, наверное, самая важная часть дайвинга. Чтобы правильно всплыть, необходимо соблюдать некоторые основные правила. Одно из них — недопустимо подниматься слишком быстро, иначе можно получить так называемый «азотный наркоз». Я медленно поднимался на поверхность, несмотря на то, что мой напарник уже давно всплыл и махал мне рукой сверху. Я уже сильно отдалился от дна, но надо мной было еще много воды, залитой лучами солнца.
Я отметил про себя, что видимость очень плохая. Но, несмотря на это, я точно знал, куда следует держать курс. Паники у меня тоже не возникло. Вообще, паника — это самое скверное, что может случиться с ныряльщиком. Я же знал, что даже если воздух в баллоне закончится прямо сейчас, я все равно смогу без труда подняться на поверхность. У меня уже началось кислородное голодание, но газ, щекотавший меня изнутри, только придавал веселья.
И вот я, наконец, тоже на поверхности. Я тут же сменил акваланг на трубку и поразился, как же трудно, оказывается, дышать самостоятельно. Кто бы мог подумать, что для того, чтобы выдохнуть и вдохнуть снова, нужно приложить коллосальные усилия! Теперь я понял, почему опытные аквалангисты говорят, что подводный мир — это мир наоборот. Раньше мне казалось, что это просто профессиональная шутка, но в тот день я смог полностью убедиться в ее правдивости.
Хорошо продышавшись, я снова погрузился на небольшую глубину и поплыл. Через некоторое время я начал различать контуры нашей базы. Я вынырнул возле нее и снял маску. И тут с удивлением обнаружил внутри нее кровь. Надо же, я даже не почувствовал, что у меня начала течь кровь из носа… Поскольку общее мое состояние было прекрасным, я принял решение никому говорить об этом. Тем более, что кровь остановилась, а приятное щекотание прекратилось.
Получив разрешение инструктора, я проплавал с этим баллоном еще минут пять, а потом услышал металлический звук. Воздух проходил нормально, но я решил, что лучше перестраховаться, и переключился на режим резерва. Но вскоре понял, что воздух в баллоне закончился совсем. Возвращаться на базу пришлось все же на резерве. Итак, основного воздуха, не считая резервного, мне хватило на пятьдесят минут. Инструктор особо отметил это и похвалил меня.
Между тем, погода сильно испортилась. Поднялся сильный ветер, течение усилилось, и выходить из воды совсем не хотелось. Ведь в воде было намного теплее, да еще и в обычной футболке вместо гидрокостюма. Все-таки поднявшись на берег, я тут же снял акваланг, ремни, грузовой пояс и футболку, энергично растерся полотенцем. За это погружение я заплатил всего двадцать пять долларов. Из них пятнадцать составляла цена за баллоны с воздухом. Оставшийся день до вечера я находился в слегка коматозном состоянии, но не столько из-за физической усталости, сколько из-за сильных впечатлений, которые я получил там, под водой, во время раскопки настоящих старинных частей амфор.
Это было первое мое настоящее подводное путешествие, когда я смог своими глазами увидеть и даже прикоснуться к давно затонувшим сокровищам. Если вам представится уникальная возможность поучаствовать в археологических раскопках затонувших кораблей — ни в коем случае не отказывайтесь! Такой опыт очень ценен, ведь он запоминается на всю жизнь.
